Предположу

Яков Иванович Седов-Серов.

Тогда уж Савельев? Что-то есть, но в этом возрасте он вряд ли стоял бы у "Блерио".

Все же Савельев. Похож.

Основываясь на модели аэроплана, смею предположить, что на фото п.2 Александр Кузминский (во многих источниках — Кузьминский).

Савельев Владимир Фёдорович - год рождения 1889. В 1919 г (момент завершения выпуска "БлериоXI") - возраст 30 лет. Ресурс планера у этих аэропланов (у двух машин) до сих пор не выработан .
Однако известно, что:"После очередной «чистки» 2 августа 1930 года был уволен из КБ Поликарпова с характеристикой: «К работе относится формально. Имел связь с вредительскими элементами. Вредил <…> Снять по 1 категории»[4]; 19 апреля последовал арест и 3 февраля 1931 года высылка в Новосибирск". Таким образов он имел отношение к авиации в возрасте до 41 года.

Кузминский Александр Александрович - год рождения 1881.
Среди летательных аппаратов Кузминский отдает предпочтение монопланам «Блерио»."
Живя в 50 км от Парижа, в городке Этамп, Александр Александрович под руководством заведующего летной школой и профессора Коллэна, учится разбираться в конструкции «Блерио» и мотора «гном». Здесь же Кузминский знакомится с Александром Алексеевичем Васильевым.
Диплом пилота-авиатора получил 19 сентября 1910 года. Первые полеты Кузминского на родине были неудачны.
Но в 1912 году он совершил удивительное путешествие со своим аэропланом на Дальний Восток, показывая полеты населению Харбина, Мукдена, Пекина, затем летал в Камбодже, Индонезии.
В 1913 году его полеты видели в Персии.
В 1914 году Кузминский работал летчиком-испытателем на авиазаводе Щетинина (ПРТВ) в Петербурге. С началом войны добровольно пошел на фронт, но потерпел аварию и вернулся на завод. После революции работал консультантом в Главвоздухфлоте.В 1-ю мировую войну военный лётчик при штабе 9-й армии (1914).
Необоснованно обвинен в присвоении казенного имущества (самолета) и уволен из армии.
В 1914-1917 гг. работал в Министерстве финансов.
В 1917 г. убыл во Францию.
В 1922 г. вернулся в СССР, проходил службу в Главоздухофлоте.

Внешне оба авиатора похожи, но Савельев рядом с  "БлериоXI" замечен не был (но гипотетическую возможность сфотографироваться имел), а Кузминский на этой модели специализировался, что подтверждено фотографиями и документами.

Год снимка около 1910-13. Снимок сделан либо на заводе во Франции, либо там же на выставке -самолет новый, нелетаный. Человеку лет сорок, не авиатор, т.к. стоит не как хозяин самолеьа и не как причастный к полетам. Просто на фоне.

К вопросу о неудачах первых полетов.

Отрывок из книги Владимира Казакова "Вспомни, Облако! Книга третья" Описывается авария 9 сентября 1910 г.
"К сожалению, Александр Кузьминский видел только начало праздника. Ему не повезло на второй же день. Взлетел Ефимов, за ним – другие. Пошел к своему «Блерио» Кузьминский. На каждом шагу его задерживали и отвлекали знакомые и незнакомые люди, в огромном числе допущенные администрацией на аэродром. Одна из дам вручила ему красную розу. Досаждали газетчики и фоторепортеры. Наконец Кузьминский добрался до аппарата, залез в кабину, но сосредоточиться никак не мог. Время подпирало, и нужно было идти на взлет.
Кузьминский, прогрев мотор, махнул рукой людям, державшим за крылья аэроплан: «Отпускай!» – и взмыл в воздух. Он летал, делая широкие круги над аэродромом. Пора было заходить на посадку. Метров за 300 пролетев над трибунами, откуда его приветствовали зрители, он вдруг почувствовал, что мотор аэроплана «слабеет». И тут только вспомнилось, что в суете перед взлетом он забыл сделать обязательное: накачать помпой масло в масленку. Схватился за рукоятку помпы, но было уже поздно – мотор заклинил. Кузьминский из-за малого опыта не отдал вперед рычаг управления, и «Блерио», потеряв скорость, начал падать листом. Пилота в кабине бросало из стороны в сторону, он чуть не выпал. Инстинктивно Кузьминский толкнул руль управления от себя, и аппарат перешел в планирование. Но скорости для нормального полета все же не хватило, и «Блерио», клюнув носом, с высоты 30—40 метров отвесно врезался в землю. Кузьминского выбросило из аэроплана."
"Александр Кузьминский выписался из клиники в конце апреля 1911 года. Всегда доброго к нему Льва Николаевича Толстого уже не было в живых. Александр думал о своей дальнейшей судьбе. И когда полностью оправился от ран, полученных при катастрофе, поехал смотреть остатки своего аэроплана. Вид обломков аппарата, кучей наваленных в сарае, привел его в уныние. Даже о капитальном ремонте не могло идти речи. Был разбит и мотор. Правда, его заржавленные части можно было привести в порядок, вышедшие из строя агрегаты прикупить, но стоило ли это делать, если тип мотора к этому времени устарел и морально."

Дело в том, что на фотографии п.2 показан ротативный мотор "Гном" (50 л.с., устанавливался с 1910 г,).
Если авария была на этом аэроплане, то с одной стороны понятно из-за чего так быстро заклинил мотор (ротативные двигатели выбрасывали в воздух очень много касторового масла), а с другой стороны, на тот период они были одними из самых передовых по конструкции.

Оля, не знаю. Кто-то из спортсменов (судя по фигуре), может, Заикин. В лицо многих не помню, да и похожи они очень с усиками, а тем более в шлемах. По этому поводу как-то говорили уже. Годков, думаю, 30.

Кузьминского на фото ни разу не видел, сейчас поищу еще. Даже не знаю, летал ли он в Новониколаевске. Должен был летать, но в своих воспоминаниях не пишет. У него там в основном зарубежные полеты освещены. Почему думаю, что это не Кузьминский? Одет простовато. Он ведь из чиновников, языками владел.

Ага, а тут еще женщины с розами, то да се....
Интересно, тогда уже "молитва" и исполнительный старт практиковались?

Если верить форуму http://xn--b1aebbi9aie.xn--p1ai/viewtopic.php?f=9&t=203 , то Кузьминский вот. Примерно таким и представлял его. Больше пока ничего не нашел.

"– Первые свои полеты я покажу на родине, – сказал он. – Я приглашен Всероссийским аэроклубом на первый Всероссийский праздник авиации, который состоится в сентябре на аэродроме «Крылья» в Петербурге. Туда и поеду."
"Всероссийский праздник воздухоплавания проходил на Комендантском поле под Петербургом с 8 по 30 сентября 1910 года.
Моросит дождь. Холодно. На новооборудованный аэродром приезжают авиаторы, воздухоплаватели.
«В еще недостроенной столовой собираются гости, – сообщает газета „Новое время“. – Их сравнительно немного. Обращают на себя внимание авиаторы Ефимов, Лебедев, Уточкин, Сегно, Руднев, Кузьминский, капитан Мациевич, подполковник Ульянин – весь цвет русской авиатики. Рядом с ними скромно жмутся завтрашние ученики: полковник Одинцов, поручик Виктор Верченко… Ефимов – этот пока лучший русский летун – держится скромно. Глядя на него, вряд ли кто скажет, что этот человек затмевал славой Полана. Уточкин наиболее „авиационен“. Знаки внимания принимает спокойно. Самый юный – Кузьминский. Полтора месяца назад получил диплом, а теперь надеется посостязаться даже с Ефимовым…»
«Очнулся в клинике, – пишет он. – Выбиты все верхние зубы, повреждена челюсть, совершенно свернут нос, разбита коленная чаша, сложный перелом правой руки. Восемь месяцев я пролежал в клинике. Все искусство современной хирургии было употреблено для того, чтобы поставить меня на ноги. Несмотря на исключительные заботы профессора Павлова и Тиллингера, я выбыл из строя. Единственным утешением в моем горе служили соболезнования, полученные мною из всех концов России и из-за границы. Палата моя от присланных цветов превратилась в оранжерею. Всероссийский праздник авиации продолжался без меня».
Наведывались в палату Кузьминского авиаторы и воздухоплаватели. Михаил Ефимов, узнав, что молодой Кузьминский обещал показать полеты Льву Николаевичу Толстому, предложил писателю свои услуги. Но, удрученный катастрофой, происшедшей с племянником жены, а также гибелью капитана Мациевича на этом же празднике, Лев Николаевич не хотел и слышать о полетах. Он сказал:
– Люди не галки, им и нечего летать!"

Ну вот, сам вопросы задаю, сам на них отвечаю....
"– Папа, мне нужны деньги на новый самолет, – обратился Кузьминский к отцу.
Неизвестно, какой разговор произошел между ними, но, видимо, отец, опытный финансист, все же что-то посоветовал неугомонному сыну. Это видно из его записок:
«…Проведя месяца два в этих хлопотах, добыв правдами и неправдами нужные деньги, я двинулся в Париж. Снова Блерио, снова разговоры, споры, торги, и, в конце концов, я оказался обладателем великолепного нового аппарата последнего типа с новеньким, только что вышедшим с фабрики мотором «Гном»."

А что это такое, сэр Ирландец.

Кстати, работал у Щетинина вместе с Яковом Серовым. Точно знакомы были. Надо на завод запрос сделать, могло и остаться дело.

Отредактировано АндрейКА (19-01-2017 20:49:50)

Ольга, текст замечательный и уральские краеведы с Вми согласны Ссылка
Но вот фотография с европейскими пейзанами и абсолютно другой модификацией аэроплана подкачала.

Согласен с постановкой вопроса: критикуешь - предлагай.
Начинаю создавать атмосферу.

И наконец фото в стиле, свойственном Константину Ощепкову

PS. Да простят меня люди, выложившие в сеть фотографии из журнала "FLIGHT" за 1912-13 гг.

А вообще то странно, что при таком предприимчивом антрепренере Кузминского проблематично найти фотографии его турне по Сибири.