В воздухе уже носилась идея небывалого по масштабам экспериментального научного строительства. ХХ съезд Коммунистической партии Советского Союза в решениях записал: «Дальнейшее развитие производительных сил страны настоятельно требует вовлечения новых источников сырья, топлива, электроэнергии и прежде всего мобилизации огромных природных ресурсов восточных районов страны». Ученых, задумавших строить модель будущих научных центров, влекла к себе Сибирь - край новостроек, яранг, речных шкиперов, шоферов, охотников, хлеборобов, полярных летчиков, степей, тайги, арктических пустынь, где природа и обитатели не знают чувства меры: все укрупнено и шире обычного. Осуществить строительство научно-технического комплекса в Сибири взялся академик Михаил Алексеевич Лаврентьев, известный ученый и организатор. Лаврентьеву предстояло сыграть в сибирской академической науке ту же роль, какая выпала на долю И. В. Курчатова в атомной промышленности и С. П. Королева в космической программе: собрать талантливых людей, сформулировать принципы действия, принять широкие полномочия и непосредственно осуществлять строительство. При этом возникали не только идеи, но складывался особый подход к делу - не совершенствовать, не улучшать, а создавать принципиально новое и на всех участках обеспечивать движение вперед. Лаврентьев наделен счастливой способностью тонко чувствовать ускоренные темпы перемен. Сведущие люди утверждают, что в науке этот человек не планета, а целая галактика. Крупный математик и механик, один из создателей советской электронно-вычислительной техники, автор важных работ в области взрывов. Его фундаментальные исследования по взрывам помогли нам выиграть минувшую войну. Изученные им взрывы штампуют детали, сваривают металлы, строят дамбы и плотины. У него много учеников, стремящихся перенять у «деда» (так его называют между собой) напористость, практичность, умение вникать в детали, не выпуская из виду общее, его оптимистическую ориентацию на новое и способность шагать в ногу со временем. Физик Н. Притвиц, много лет работавшая с М. А. Лаврентьевым, так рассказывала о нем: «Михаил Алексеевич не любит читать проповеди, он просто действует. Он ночью садится за руль и едет искать водопроводчика, когда у его сотрудника в доме прорвало отопление, а в городке еще не было ни телефонов, ни аварийной службы. Он берет ведро и таскает воду к засыхающему у дороги дереву. Он позволяет применять взрыв и для корчевания пней, и для прорубки во льду проруби, где будут купаться академгородковские «моржи», - но только не для глушения рыбы. Он первым спрыгивает с катера на берег. Он лихо берет на машине подъемы и крутые виражи, но не знает аварий. Он всегда заряжен энергией и никогда не жалуется на здоровье, хотя ему уже за 70 ... Он может собрать семинар в субботу и приехать на интересный эксперимент в воскресенье». Лаврентьев - человек ХХ века. Из всех его взрывов главным и, может быть, самым результативным по последствиям останется «взрыв науки» на востоке Советского Союза. В двадцати пяти километрах к югу от Новосибирска, на берегу Обского моря Лаврентьев выбирал место для строительства будущего Города Науки. Ему хотелось осуществить пророческую мечту ученых древних времен о светлом и радостном исследовательском храме. Он 'будет в сосновом лесу. Двадцать, а то и больше институтов, прекрасные лаборатории, новейшее оборудование. Университет. Библиотека. Городок на тридцать пять тысяч человек. Лесные коттеджи, дома в пять и девять этажей. В тайге тихие бетонные дорожки, сквозь плиты пробивается зелень. Торчит предупредительный треугольник: «Осторожно, белки!». Лаврентьев поставил в березовой роще домик с железной печкой и грифельной доской. Зимою выпал великолепнейший снег, выше окон. С порога можно становиться на лыжи нестись, петляя меж деревьями - он любит это делать баз палок,- вниз по склону, к замерзшей речке Зырянке. Там под косогором уже соорудили первые щитовые домики лабораторий. По вечерам тридцать новоселов собирались вместе. Вера Евгеньевна - жена Лаврентьева - организовала этих первых в кружок английского языка. Так начинался Новосибирский академгородок. Крупные ученые с мировым именем, основатели московских и ленинградских научных школ, согласились переехать в Сибирь со своими семьями, лабораториями, институтами. Среди них были Г. К. Боресков, А. М. Будкер, Н. Н. Ворожцов, А. И. Мальцев, С. Л. Соболев, А. В. Николаев, А. А. Трофимук ... Некоторые объясняли их отъезд подспудными личными целями или же данью временной моде и пророчествовали им судьбу командированных, в лучшем случае - задержавшихся в чужом краю чуть продолжительнее обычного. Нельзя утверждать, что для таких сомнений прежняя практика не давала оснований. Но на этот раз все делалось мудро и дальновидно. За учеными в оставленных городах сохранялись квартиры, эта возможность выбора придавала их действиям спокойствие и обдуманность, и мне остается сказать, что за двадцать лет вернулись обратно немногие. Руководителям будущего центра предоставлялось право первоочередного отбора молодых специалистов из числа тех, кто оканчивал высшие учебные заведения в 1958- 1962 гг. Крупным ученым, независимо от возраста, уезжавшим на постоянную работу в восточные районы страны, были выделены места для избрания в академики и члены-корреспонденты Академии наук СССР. Все научные учреждения обязаны были безоговорочно освобождать от работы каждого, кто желал ехать в Сибирь. На востоке страны располагалось много новостроек, но этой оказывалось предпочтение ... Отовсюду шла техника, оборудование, приборы, книги. В стройку была вовлечена вся страна. Еще зияли котлованы, поднимались коробки первых зданий, еще разные институты обитали под одной крышей, как в коммунальной квартире, шли споры о сметах, о квадратных метрах, о направлениях работ, а между тем наука жила своею жизнью; продолжались фундаментальные и прикладные исследования, и были неудачные опыты, и озарения, и открытия ... Все шло своим чередом. Сентябрьским утром 1961 года в Новосибирске приземлился рейсовый самолет из Москвы. По трапу спускались академики М. В. Келдыш, В. А. Кириллин, Л. А. Арцимович, М. И. Кабачник ... Президиум Академии наук СССР! Такого в Сибири еще не бывало. Ученые хотели посмотреть ход восточного эксперимента. История мировой науки не знала подобного опыта: создание вдали от признанных культурных центров самостоятельного и целостного города-комбината, где вырабатывают идеи и осуществляют собственные замыслы. Машины с гостями следовали сосновым лесом мимо новых институтов, недостроенных зданий, котлованов. На заборе надписи мелом: «Проникнем в тайны микромира досрочно!», «Дадим до конца года три дополнительных идеи из сэкономленного сырья!». Академики поняли, куда они попали, и настроение было превосходное. В Институте математики гости познакомились с новыми работами по алгебре, дифференциальным уравнениям, теории функций, математической логике, кибернетике, теории вероятностей, линейному программированию, теории кубатурных формул ... Труды академиков С. Соболева и А. Мальцева, исследования других ученых института вызывали интерес математиков всего мира. Уже построили вычислительный центр, собрали электронно-вычислительную машину, стали изучать теоретические и экспериментальные проблемы новых быстродействующих систем. «Ну, как первая машина?» - спрашивали гости. «Нормально,- отвечали хозяева,- пробуем расшифровать Мадридскую и Дрезденскую рукописи народа майя». В Институте гидродинамики гостей знакомили с работами по теории гравитационных волн. На берегу Зырянки неподалеку от первых домиков вырыли бассейн длиною шагов двадцать и глубиною по локоть. Здесь начинали изучать закономерности течения воды вдоль пластинок и тел. Используя математические методы, теоретики решали сложные задачи и уже получали новые теоремы, объясняющие природу волн цунами. Учились предсказывать поведение жидкости в различных условиях и при взаимодействии с другими телами. А в плане работ ·Стояла гидробионика, все жили ожиданием, когда начнутся опыты с дельфинами. «Очень важно узнать, как создается тяга изгибающейся пластинкой при ее движении в сплошной среде ... » Пришли на полигон смотреть экспериментальный импульсный водомет - «гидропушку». Изобретатель попросил гостей отойти в сторонку и взмахнул рукой. Залп, как на огневой позиции! Струя воды под сильным давлением разрушила кирпичную кладку, при втором залпе раздробила валун, при третьем залпе пробила насквозь металлическую. пластинку. Гости передавали ее из рук в руки, дивясь не столько пулевому отверстию, сколько тому обстоятельству, что все это создано в Сибири. Они-то понимали, что сулят орудия этого типа горнорудной промышленности, всему народному хозяйству. Забегая вперед, скажу, что через несколько лет лицензии на сибирскую гидропушку закупит фирма «джой Мануфэкчуринг Компани» (США) и попросят другие иностранные фирмы. А поблизости слышались взрывы ... Ученые разработали принципиально новый метод направленного взрыва в грунте. Они предложили и затем осуществили знаменитый взрыв в районе Алма-Аты для создания селезашитной плотины. Лаврентьев и его ученики уже успели побывать в Арктике и проверить эффективность подледных зарядов в условиях Ледовитого океана. Открылись возможности раньше начинать навигацию на Великом Северном пути. А в лабораториях шли эксперименты применения взрыва в автоматизированных процессах штамповки металла и для соединения материалов, не свариваемых другими способами. «Как правило, прочность сварного шва превышает прочность слабейшего из компонентов пары ... » В Институте ядерной физики академик А. М. Будкер повел гостей вниз, в бетонированное подвальное помещение. Там собирали установки для ускорения заряженных частиц. Шли интереснейшие эксперименты по физике высоких энергий на встречных пучках. Молодые люди создавали ими же разработанное оборудование для экспериментов с античастицами. Они первыми рассчитали проект установки с античастицами - только через два года о таких работах сообщил объединенный коллектив итальянских физиков из Фраскати и французских физиков из Орсэ. «В нашем институте ведутся работы по созданию установок со встречными протон-антипротонными пучками. Большой циркулирующий ток антипротонов мы надеемся получить, используя метод затухания поперечных колебаний ионов в ускорителе на электронном пучке ... » Гостей познакомили с работами по физике плазмы и по управляемым реакциям, и ведущие ученые страны согласились, что уровень сибирских исследований нисколько не уступает мировым достижениям, а кое .в чем и превосходит их. А впереди были Институт теоретической и прикладной механики, Институт автоматики и электрометрии, Институт цитологии и генетики, Институт теплофизики... Попробуй, обойди этот городок хотя бы за несколько дней! Через пять лет на Общем собрании Академии наук СССР в Москве М. В. Келдыш сообщит: «В Новосибирске создан крупнейший центр советской науки, я бы сказал, центр, безусловно имеющий мировое значение ... » Сибирское отделение- бросим географический взгляд- связано своими институтами с территорией, значительно превосходящей взятые вместе площади размещения и влияния всех остальных научных учреждений Академии наук СССР. Помимо Новосибирска, видными исследовательскими центрами стали Иркутск, Красноярск, Томск, Якутск, Улан-Удэ ... Они имеют свой ясный профиль, институты по тематике фундаментальных и прикладных исследований. Центры своеобразны по школам, по направлениям, у каждого на счету открытия мирового значения. Не случайно полные титулы иных сибирских ученых могли бы занять добрых полстраницы - они члены многих зарубежных академий, научных обществ, международных комиссий. Когда академика В. Б. Сочаву, директора Института географии Сибири и Дальнего Востока (Иркутск), уже избранного почетным членом Французской академии наук, членом Постоянной комиссии прикладной географии Международного географического союза, члена Финского общества натуралистов, выбрали еще и в члены Международной комиссии по охране природных ресурсов бассейна Тихого океана, он снял с головы узбекскую тюбетейку и вытер лоб: «Не Сибирь, а каторга!». То, что происходит в Сибири, только условно можно назвать «Научным взрывом», как подражание модной в наши дни терминологии - «демографический взрыв» и т. д. В действительности речь идет об общественном процессе: он по-своему быстр, а все же постепенен, последователен, поэтапен. Тут все подчинено трем принципам. Их следует назвать не потому, что каждый в отдельности или их совокупность отмечены печатью оригинальности. Оригинальным скорее можно было бы считать их осуществление - за пятнадцать лет строительства от них ни разу не отступили. Первый принцип: разработка фундаментальных проблем на стыке наук, общими усилиями институтов. В различных областях знания стали применять математические методы. Математизация наук и привлечение электронно-вычислительной техники открыли чудесные возможности - моделировать происходящие в природе процессы. Даже в биосфере, где связи столь сложны и велики, что все ЭВМ мира сегодня и в близком будущем вряд ли справятся со всеми ее переменными, даже в системах этого порядка научились создавать математические модели, «просчитывать» на них новые проекты, а не затевать, как бывало раньше, эксперименты на живой природе с последствиями, которые не умели предсказать. Объединение усилий различных школ и направлений привело к крупным успехам не только самой математики, но и механики, биологии, химии, экономики, наук о Земле. Может ли такое ускоренное развитие современных наук привести к каким-либо отрицательным последствиям? По мнению крупнейшего сибирского математика С. Л. Соболева, движение науки само по себе ничему не угрожает, «Но могут быть болезни роста, связанные с тем, что развитие науки «уходит вперед» по сравнению с развитием общества. Кроме того, очень опасной может стать диспропорция в развитии различных отраслей знания. Наука о природе может отстать от развития техники. Результат этого известен - загрязнение среды, в которой живет человек. Наука об управлении обществом может отстать от наук, дающих людям в руки опаснейшее оружие уничтожения. Тот факт, что человечество не научилось предотвращать возникновение тоталитарных режимов, тоже таит в себе опасность. Однако сильно надеюсь, что люди найдут способ «застраховать» себя и в этом отношении». Фундаментальные исследования в институтах Сибирского отделения получают широкое мировое признание. В Новосибирске проходят международные конгрессы и конференции по важнейшим разделам современной науки. В лабораториях работают многие иностранные ученые. Восемь месяцев провел в Институте ядерной физики профессор Лехай-университета (штат Пенсильвания) Раймонд .Я. Эмрих. Перед возвращением из Новосибирского академгородка в США он дал интервью журналистам: - Я провел много времени в лабораториях Лос-Анджелеса, где расположен большой научный центр. В Новосибирске я ожидал увидеть нечто подобное. Но я обнаружил между этими научными центрами определенное различие. Проблемы, разрабатываемые в Лос-Анджелесе, в основном связаны с физикой, химией, математикой. В Новосибирске помимо этих отраслей науки исследуются проблемы биологии, геологии, экономики. На меня произвел сильное впечатление фундаментальный характер работ ... Те работы советских ученых, с которыми я познакомился, замечательны и достойны их репутации. Как тут не вспомнить горестный вздох А. П. Щапова о том, что «умственная жизнь сибирскоrо общества требует живейших импульсов, самых могучих, динамически двигательных, сил европейской науки ... » Теперь Европа едет за умственными импульсами в Сибирь. Второй принцип: быстрое внедрение идей, открытий, разработок в производство. Институты Сибирского отделения с самого начала потянулись к промышленным предприятиям. Нет ничего удивительного в том, что стали налаживаться связи прежде всего с индустрией восточных районов. Ведь и само возникновение большой академической науки в этом крае связано с ускоренным развитием производительных сил. В век научно-технической революции стало рискованным и даже опасным размещать производства по интуиции, видя перед собою лишь географическую карту, и вовлекать в оборот природные ресурсы под нажимом того или иного местного администратора, сумевшего перекричать своего соседа. Такими способами можно было затевать охоту на мамонта. Но так нельзя осваивать Сибирь. В Новосибирском академгородке разработана система реализации научных результатов. С одними предприятиями заключили хозяйственные договоры, вместе с другими организовали научно-производственные группы и комплексные бригады внедрения. Производственники могут осваивать новую технику или технологический проект уже на стадии конструирования или даже в институтских лабораториях. В прежние времена, бывая в исследовательских учреждениях, то и дело приходилось слышать: идей у нас хоть отбавляй, да разве нам под силу сконструировать машину, посмотрите, какой производственной базой мы располагаем. Или иной поворот того же горевания: конструкцию мы разработали, передали в производство, да вы поинтересуйтесь, в какие руки она попала, что они из нее сделали, а мы при чем? Конец этому положил сибирский «пояс внедрения»: вокруг институтов создали конструкторские бюро и прикладные организации с единственной задачей - максимально быстро реализовать научные достижения в народном хозяйстве. «Пояс внедрения» находится в двойном подчинении: научное руководство осуществляют ученые, а практические задачи решают производственники. По-видимому, здесь рождаются прообразы мощных научно-производственных объединений близкого будущего. Первым в «поясе внедрению> появилось специальное конструкторское бюро гидроимпульсной техники. Дальнейшая разработка теории гидроудара привела к созданию совершенно новой отрасли техники - гидроимпульсной. Из первых примитивных гидропушек выросло целое семейство новых устройств: от насоса сверхвысокого давления до проходческого комбайна по твердым породам, до оборудования для скоростного глубинного бурения, до скоростного гидропресс-молота «Сибирь ». Этот гидропресс-молот привел к созданию принципиально новой автоматизированной технологии штамповки деталей сложной конфигурации, при этом такой точности размеров и чистоты поверхности, что сводится к минимуму или вовсе исключается дополнительная механическая и термическая обработка. Предприятия и целые отрасли народного хозяйства стали связывать свои надежды с институтами Сибирского отделения. Видя такие темпы внедрения, иностранные фирмы еще настойчивее потянулись к Сибири. В Новосибирске устраивают выставки своей продукции французская компания «Сориз», швейцарская «Вариаю», японская «Токио Боэкилимитэд» ... А между тем самым большим успехом здесь все же пользовалась выставка «Сибирский прибор-71». Сконструированные и изготовленные сибиряками на предприятиях «пояса внедрения» и в институтах приборы во многом превосходили лучшие зарубежные образцы. Я бы не взял на себя смелость так утверждать, если бы собственными глазами не видел документы: сибирские приборы, устройства, установки уже запатентованы в США, Англии, Франции, Бельгии, ФРГ ... Не будем использовать этот повод для привычной патетики. Сегодняшний сибиряк был бы огорчен и даже несколько удивлен, если бы при таких возможностях и размахе дела здесь обстояли иначе. Третий принцип: «помочь талантливому человеку войти в науку - для ученого дело, пожалуй, более важное и почетное, чем даже крупный собственный результат» (М. А. Лаврентьев). Если когда-нибудь осуществится мечта ученых об идеальных формах подготовки молодых исследователей, то, может быть, в числе первых приближений назовут Новосибирский университет: Он расположен в том же сосновом лесу, что и академические институты, но важна их общность не столько территориальная, сколько организационная: университет существует как часть системы научного городка. В составе его преподавателей, заведующих кафедрами, членов ученого совета - ученые академических институтов. Ректор университета - член президиума Сибирского отделения Академии наук СССР. Для студентов разработаны особые программы, учитывающие характер научных школ и направлений: учебные планы всех специальностей математизированы. Общенаучная подготовка студентов дается на первых трех курсах. А затем два - два с половиной года студенты занимаются в академических институтах избранного профиля. Так или иначе в подготовке научной смены участвуют все ведущие ученые. Среди них двенадцать Героев Социалистического Труда и тридцать один лауреат Ленинской премии. Под их руководством студенты ведут исследовательскую работу, и ко времени выпуска многие дипломники уже являются авторами важных научнык публикаций. Из выпускников университета вышли математик Ю. Ершов, физик А. Галеев и другие крупные уче.ные, чьи работы получили мировое признание. Такой уровень университетской подготовки можно поддерживать при условии, если с ним стыкуется уровень общеобразовательной средней школы. Традиционная система школьного обучения уже не устраивает. Наделяя учеников стандартной суммой знаний, не так легко обнаруживать склонности, не говоря уже о том, чтобы сызмальства развивать способности каждого. Совет по проблемам образования Сибирского отделения Академии наук СССР пришел к важной мысли: хорошо бы уже в седьмых классах вводить специализацию и вообще создавать средние учебные заведения по интересам. Новосибирцы изучили опыт некоторых московских школ и на первых порах открыли у себя классы: математические, геологические, биологические. Каждый старшеклассник волен сам избрать себе класс. Подростки усиленно изучают профилирующие предметы, факультативно проходят практикумы по радиотехнике, по программированию на ЭВМ, по химии, по математической лингвистике. Лабораторные занятия школьников проходят в университете ИJIИ в академических институтах. А летом «геологи» могут отправиться на полевую практику с первокурсниками университета в Горный Алтай (условие - с разрешения родителей!), а «биологи» - по желанию - в каникулы зачисляются .в состав биологических отрядов университета и уходят в предгорья Саян или в таежные дебри Приобья. С 1961 года Сибирское отделение устраивает на территории от Урала до Сахалина физико-математические школьные олимпиады. Около десяти тысяч подростков, увлеченных точными науками, состязаются в знаниях и сообразительности. Победители районных и областных олимпиад в летние каникулы приглашаются в Новосибирск, на берег Обского моря, в знаменитую «олимпийскую деревню»: тут будут встречи с учеными, знакомства с институтами, веселые соревнования и, наконец, заключительный тур олимпиады. Кто одержит верх, получит титул «фымышонка». Так называют учеников физико-математической школы при Новосибирском университете. Через два-три года «фымышата » поступают на математический и физический факультеты университета. Мне показывали статистику: среди тех, кто затем кончает университет с отличием, сорок процентов составляют бывшие «фымышата». Этот новый тип средней школы вызвал интерес в нашей стране и за рубежом. Отчего же каждый раз, когда я принимался писать о сибирских олимпиадах, что-то мешало мне, удерживало, тревожило? Вроде все выходило по справедливости: у всех подростков, несмотря ни на что, равные возможности побеждать ... Равные ли? Мне виделся арктический поселок Булун вблизи Ледовитого океана. Школа сложена из тонких лиственниц, утепленных кошмою и мохом. Здесь учатся и живут дети эвенов-оленеводов, кочующих по тундре. Учителя тут долго не задерживаются, меняются: в иную зиму так запуржит, что за неделю не доберешься от своей избы до школы, даже если расстояние пятьдесят-шестьдесят шагов. Ученики зимуют в интернате, а летом возвращаются в тундру и помогают родителям пасти совхозное стадо оленей. А между тем среди этой широкоскулой, черноглазой детворы, гоняющей мяч п-о ягелю, может быть, бегают Эйнштейны, Кеплеры, Ландау. Кто ·знает! Способности и подготовленность - не одно и то же. Так по силам ли юному булунцу победить сверстника из областного центра, из крупной школы, со стабильным составом опытных педагогов, с хорошими традициями, со множеством других преимуществ, которые видны, когда заставляешь себя смотреть вокруг глазами булунского жителя ... Через пять лет после первой сибирской олимпиады ее устроители пошли на эксперимент. При отборе подростков из далеких сел, рабочих поселков, мелких городов стали обращать внимание не столько на уровень подготовки, сколько на природные задатки. Ученые добирались до самых глухих мест в поисках талантливых подростков. Для этих ребятишек создали особый подготовительный класс. Лучшие новосибирские педагоги занимались с ними. Усилия не пропали. «Эксперимент показал,- сообщали устроители олимпиад,- что при правильной постановке процессов обучения можно плохо подготовленных, но работоспособных детей из сельских школ сделать «конкурентоспособными » при поступлении в лучшие вузы страны». Пришло время, и М. А. Лаврентьев осуществил еще одну свою любимую идею: все в 1ом же сосновом лесу Академгородка возник КЮТ (клуб юных техников). Суть вот в чем. Научно-технический прогресс нельзя обеспечить лишь учеными и специалистами высшей квалификации. Нужны талантливые инженеры, техники, рабочие, способные не только воспринимать новые идеи, но и воплощать их в приборах, устройствах, машинах - «доводить до металла», как здесь говорят. Одаренных в этом плане подростков, у которых развито пространственное мышление и воображение, да при этом золотые руки, надо повсюду выискивать и собирать вместе, точно так же, как будущих математиков или физиков. И вот уже прокатились по Сибири первые технические выставки и состязания подростков. Победители те, кто разработал и осуществил самые оригинальные проекты. Их зачисляют в технические классы физико-математической школы при Новосибирском университете. Как их теперь называть - «техмышата»? День, который я провел среди «техмышат», детей из нового сибирского племени КЮТ, по концентрации впечатлений на единицу времени, до сих пор остается в моей жизни одним из самых плотных. Лаборатории оснащены такой техникой, словно бы здесь работают не юные граждане от шести лет до пятнадцати, а по меньшей мере аспиранты. Зато и результаты! В лаборатории опытного моделирования и конструирования мне показали модель вездехода «Тайга»: двухкорпусная машина (в переднем корпусе помещается экипаж и рулевое устройство, а в заднем корпусе установлен двигатель и питание) легко преодолевает болота, снежные заносы, водные преграды. Это работа семиклассника Игоря Грибанова и восьмиклассника Васи Сарваева. В лаборатории физического эксперимента группа ребят собрала оптический квантовый генератор-лазер ... В лаборатории автоматики девятиклассник Саша Бардюков изготовил особый вольтметр с запоминающим устройством - этот прибор приобретен Институтом физиологии и применяется учеными. В лаборатории физического эксперимента «техмышата » выполнили просьбу Биологического института: разработали и изготовили прибор, фиксирующий на бумаге в виде электрических сигналов поведение мелких животных, находящихся в клетке. Теперь не нужно экспериментатору сутками следить за поведением животных и вручную записывать наблюдения в журнал. Все это делают угольные микрофоны и самопишущий прибор ... Всего не перечесть! Мне повезло - я попал к детям племени КЮТ в тот необыкновенный день, когда «техмышата» всех лабораторий облачились в белые халаты и белые шапочки, объявив себя «докторами Айболитами». Уже неделю или две по всему Академгородку были развешаны объявления: у кого «заболела» кукла, поломалась заводная машина, перестал крутиться гуттаперчевый мальчик или что стряслось с другой механической и электрической игрушкой, приносите игрушки в КЮТ - их будут лечить Айболиты! Больше двухсот малышей и подростков городка пришли к юным техникам и на традиционный конкурс «Фантазеры». Авторы самых необыкновенных проектов должны были публично защищать свою идею и давать пояснения членам жюри, где сидели видные ученые и конструкторы. Лучшими признали проекты Андрюши Коптюка «Верхом на линейке» и Вити Викслера «Как сделать свинью, которая питалась бы светом». В гостях у «техмышат» были летчики-космонавты СССР К. П. Феоктистов и Г. Т. Береговой, командир корабля «Аполлон-11» Нил Армстронг, первый человек, ступивший на Луну... «Техмышатам» было о чем с ними поговорить. В книге гостей КЮТа осталась запись: «Желаю вам всего наилучшего в построении будущего мира. Нил Армстронг». ".Иду лесом. По бетонной дорожке впереди семенят две старушки с хозяйственными сумками. До меня доносится их разговор. «Химикито твои вчерась снова каку-то сборню собрали ... Французы понаехали».- «Сим-по-зим!» - «А так славнецкий у тя в институте народ». «Грех жаловаться, в одно сердце работают!» Я сторонюсь и пропускаю вперед профессора Ю. Б. Румера, окруженного студентами. Румер два с половиной года работал в Геттингене у М. Борна, встречался с А. Эйнштейном, написал вместе с Л. Ландау научно-популярную книгу о теории относительности. «Дима! - слышу я изумленный голос Румера. ~Вы читаете Аполлинера в переводах?!» От дорожки шаг в сторону - лес ... - Но почему Институту ядерной физики понадобилась Сибирь спрашиваю я.- ведь это не территориальная наука и ее законы одинаковы в Европе, в Африке, в центре Солнца? - Видишь ли, ядерная наука молода. Но как женщина, которая прожила бурную молодость, она быстро состарилась и теперь полна предрассудков. Новую идею ускорителей на встречных пучках принимали далеко не все. Ее постоянно надо было защищать от предубеждений. И уже с середины пятидесятых годов лаборатория новых методов ускорения Института атомной энергии в Москве жила предчувствием перемещения к иным географическим и психологическим широтам, где бы новая идея могла динамично развиваться, огражденная от влияния традиционных направлений. - А как смотрел на это Курчатов? - Курчатов одобрял создание Сибирского отделения Академии наук. Он рассчитывал, что в Академгородке под Новосибирском наша лаборатория вырастет в самостоятельный крупный институт, сбросит груз предрассудков и начнет прокладывать новые пути. Не только в изучении микромира, но даже в принципах организации научного труда, в самой структуре исследовательского учреждения. Бесстрашный в действиях, он и в других не терпел копирования, а желал дерзости. Встречаясь с сотрудниками, он вместо «Здравствуйте!» или «Доброе утро!» любил спрашивать, поглаживая бороду: «Какие имеем достижения?» Мой собеседник машинально чертит палкой на сырой снежной земле крючки, то ли стаю птиц, то ли квадратные корни. Ветер налетает с Обского моря порывами, шумит над нами в хвое. Человек поднимает воротник нейлоновой куртки, защищая шею от иглопада. Он в черном берете и с роскошной бородой, но об этом забываешь, ничего этого не видишь, когда он поднимает лицо -- только ироничные, смешливые, пронзительные глаза. И этот ветер, и сосны, и весь его загадочный облик уводят куда-то в мир гриновских повестей, в полутьму портовой таверны или на пахнущий морем причал. Мой собеседник - академик А. М. Будкер . ... Накануне я весь день провел в Институте ядерной физики, в бетонных помещениях, похожих на машинный зал теплохода, с трубопроводами, запахами масла, крутыми трапами вверх и вниз. Все говорили про два бэва, и я с понимающим видом кивал головой, потому что в грохоте, в лязге металла, среди торопливых людей в свитерах и джинсах было стыдно отнимать расспросами время у беспокойного паренька, назначенного мне в сопровождающие. Я видел, как ему не терпится отвязаться от меня, уйти к своим осциллографам, и он не знал, как сохранить при этом любезное отношение к гостю, а у меня оставалась единственная возможность ему помочь: выглядеть сообразительнее, чем я есть на самом деле. «Метод электронного охлаждения призван заменить радиационное трение для тяжелых частиц! - кричит паренек мне в ухо.- Затухание колебаний появляется из-за трения антипротонов об электроны!» Я улыбаюсь: «Понятно!» И когда меня оставили, наконец, одного, я присел на ступеньку и записал в блокнот новые для меня термины, без которых разговор в этих стенах лишен смысла. «ВЭП» -ускоритель со встречными электрон-электронными пучками (« ... В 1956 году мы построили ВЭП-1 и начали эксперименты в одно время с лабораторией американuев в Стэнфорде ... »). «ВЭПП» -ускоритель со встречными электрон-позитронными пучками {« ... Только через год после наших работ на ВЭПП- аналогичные установки пустили во Франuии, а затем в Италии ... »). «ВАПП» - ускоритель со встречными протон-антипротонными пучками (« ... Наиболее захватывающие перспективы откроются с пуском нашей установки ВАПП ... »). «НАП» - накопитель антипротонов (« ... Может быть, нам удастся, используя НАП, выпустить в атмосферу струю антиводорода, и если не существует антизвезд и антигалактик, а также планет с более высокой uивилизаuией, чем наша, то это будут, по-видимому, первые антиатомы во Вселенной ... »). Каким путем идет Сибирь к разгадкам тайны микромира? Со времен Эрнста Резерфорда в исследованиях элементарных частиц утвердилась классическая схема: пучок быстрых частиц бомбардирует неподвижную мишень. Чем больше энергии, тем больше возможностей обнаружить элементарные частицы и вызвать к жизни совершенно новые частицы. Энергия в три миллиона электрон-вольт позволила увидеть структуру атома. При энергиях в двадцать миллионов электрон-вольт удалось рассмотреть строение атомного ядра. А желание увидеть структуру протонов, нейтронов и других частиц заставило идти к еще большим энергиям. Сейчас в ядерный «микроскоп» человек видит частицы, которые во столько же раз меньше гена, во сколько раз ген меньше земного шара. Стремление к большим энергиям заставляет сооружать крупные и дорогие ускорители: многотонные магниты протяженностью в несколько километров со скрупулезной точностью устанавливаются на особых фундаментах. Каждый такой ускоритель заставляет работать на себя многие отрасли индустрии, требует крупных государственных затрат. А эффективность не слишком велика. Физики приводят пример с мухой и паровозом. Представим себе. что летящий на всех парах паровоз сталкивается с неподвижной мухой. Вряд ли на это столкновение он затратит много энергии. Точно так же и частица, летящая почти со скоростью света, увеличивая свою массу в тысячи раз, при столкновении с легкой покоящейся частицей - мишенью тратит до обидного малую часть своей энергии. Основная же ее часть остается в виде бесполезной энергии движения паровоза и мухи. В поисках более рациональных и дешевых методов ускорения частиц ученые обратились к идее встречных пучков ... Сама мысль не нова, даже тривиальна. Она является элементарным следствием теории относительности Эйнштейна. Впервые на принципиальную возможность метода обратил внимание академик Я. Зельдович, но он считал его практически неосуществимым. В самом деле, можно пустить пучки частиц навстречу друг другу, но где гарантия, что они столкнутся? Ведь это все равно, как если бы Робин Гуд с Земли и Вильгельм Телль со спутника, вращающегося вокруг Сириуса, пускали стрелы навстречу друг другу, а мы бы ожидали, пока кончик одной стрелы попадет в кончик другой". Невероятно? Мир элементарных частиц кажется нам отдаленнее, непостижимее, таинственнее, чем бескрайние просторы Вселенной. Полеты космонавтов и астронавтов, становясь привычными и уже не волнуя так, как в самом начале, тем не менее исподволь и бесповоротно меняют нас: мы как бы соучаствуем в изучении мироздания, и нашему мышлению становится тесновато в привычных рамках. С эмоциональной же стороны космические эксперименты, может быть, тем симпатичны, что обещают если не нам, то нашим ближайшим потомкам дальнейшее раскрепощение духа. Очевидно, какие-то важные психологические сдвиги будут происходить с человечеством и по мере проникновения в глубь микромира, с появлением объясненной системы элементарных частиц, явивших науке тайну своего возникновения, короткой жизни и гибели. Затрудняюсь предугадать, чем это обернется для развития личности, какие стороны мыслительной и эмоциональной деятельности начнут, может быть, затухать, а какие станут быстро и даже гипертрофированно развиваться. Ясно только, что этот процесс неостановим: Робин Гуд и Вильгельм Телль все равно будут пускать навстречу друг другу стрелы, пока не столкнутся наконечники,- за пытливость, мы знаем, можно лишать чинов, вырывать язык или даже сжигать на костре, но выбить ее из головы еще никому не удавалось. Создать ускорители со встречными пучками частиц взялся А. Будкер. По рассказам учеников физической школы Будкера и приверженцев его научных идей, далеко не каждый ученый отважился бы принять на себя ответственность перед государством и перед историей науки за судьбу нового направления и необычной установки в обстоятельствах, когда успешно развивались надежные и проверенные методы, когда строились и давали результаты мощные «Нормальные» ускорители, один грандиознее другого. Ускорители поглощают такие средства, что в некоторых странах их осуществление называют национальной программой. И сами нации, обладательницы гигантских установок сверхвысоких энергий, испытывают чувство гордости за собственное интеллектуальное просветление. В Букхэвене (США) сооружали 30-миллиардный ускоритель, в Женеве - 28-миллиардный, в Серпухове размахнулся полуторакилометровым кольцом 70-миллиардный ускоритель, самый большой в мире. А американцы задумали ускоритель на 500 миллиардов электрон-вольт. Будкер принадлежит к типу ученых, испытывающих удовольствие от красоты самой идеи, но еще наделенных и способностью превращать эту радость в энергию практических дел. Такую гармонию идей и их осуществления высоко ценил Курчатов. По словам И. Н. Головина, беседы с Будкером приносили Курчатову «громадное наслаждение ». Курчатова воодушевляла «неиссякаемая научная фантазия молодого ученого, его яркое физическое толкование явлений» , и он привлекал его к решению важнейших проблем атомной науки и техники. Строительство первых ускорителей на встречных пучках не было торжественным маршем по ступенькам ядерной физики. И каждый раз, когда заходит речь о начале пути, сибиряки не забывают благодарно вспомнить курчатовское плечо. Вот какую историю рассказали мне новосибирские физики. Зимой 1959 года на ученом совете Института атомной энергии в Москве обсуждали первый в мире проект установки с античастицами. Его предложил Будкер. Курчатов разослал проект трем академикам, известным и авторитетным ученым. И получил заключения: проект неосуществим. И на ученом совете оппоненты темпераментно доказывали несостоятельность заманчивой с виду, но бесперспективной, по их мнению, затеи. Всем было ясно, что проект провален ... Курчатов пригласил Будкера к себе домой и сказал: «Будем готовить предложения правительству!» «По-видимому, в само обсуждение оппоненты внесли столько накала и страсти,- вспоминал потом Будкер,- что опытный и трезвый ум И. В. Курчатова сразу же отметил всю серьезность дела. Идея не противоречит законам природы и чрезвычайно интересна, но практически неосуществима - таков был приговор маститых. Все, что не противоречит законам природы, можно осуществить, утверждали авторы. Игорь Васильевич доверился недавно переехавшим в Сибирь молодым физикам». С тех пор девизом новосибирских ядерщиков стало изречение: «В науке дозволены все дороги, кроме тех, которыми уже шли». Сибиряки попытались получить плотные интенсивные пучки элементарных частиц и пустить их в канале навстречу друг другу. Установка ВЭП-1 состояла из двух колец радиусом сорок три сантиметра. А по энергии взаимодействия электронов она была равнозначна ускорителю электронов классического типа на сто миллиардов электрон-вольт: такой энергии электронов не удалось пока получить ни на одном ускорителе мира. Но тот первенец уже демонтирован, новые ускорители ВЭПП-2 и ВЭПП-3 дали более высокую энергию, а с нею возможность систематически изучать вещество и антивещество. Раньше люди были прикованы к дорогим и громоздким ускорителям, как Прометен к скале: когда они созданы усилиями национальной индустрии, с ними не так скоро расстанешься и не примешься за другой. А в Сибири физики стали не рабами, а хозяевами ускорителей. Создали целую плеяду установок, рассматривая их как привычное экспериментальное оборудование. Когда первая установка перестала устраивать, ее разобрали, а вместо нее построили новый усовершенствованный ускоритель другого характера. Сибиряки могут себе позволить такое обращение с оборудованием, потому что затрачивают па него не так много средств и проектируют, изготавливают, собирают сами, как инструмент для исследований. - Принято считать,- говорили мне физики,- что из _ускорителя надо выжимать все, на что он способен ... Что же плохого в этом лозунге? - сказал я. - Скорее надо говорить о «максимальных удоях» на заданную сумму капитальных затрат. В этом смысле наши ускорители дают максимальные результаты на рубль капитальных вложений. И на каждого физика получается больший результат, потому что в Сибири вокруг наших ускорителей физиков неизмеримо меньше, чем вокруг любого другого ускорителя. Сибирские физики приобрели свободу действий, когда отказались от привычных принципов. В частности. от традиционных огромных ассигнований. Решили строить свои главные ускорители методом «самоокупаемости »: параллельно с мощными исследовательскими установками стали конструировать и на институтском опытном заводе собирать компактные промышленные ускорители. Ходовой товар! Стоимость новых ускорителей была такою же, как и прочих аналогичных установок, а «товарные качества» выше. Промышленным ускорителем облучили кабель - сохраняя все свои обычные прекрасные свойства, полиэтиленовая изоляция стала еще и устойчивой к высоким температурам. Конструкторы обнимали институтских физиков: «Ребята, вы развязали нам руки!» Облучили зерно. С хлебом ничего не случилось, но перестали размножаться амбарные вредители. от которых каждый год гибнет масса зерна. Облученный картофель и овощи стали сохранять все свои качества дольше обычного, и даже при длительном путешествии в Заполярье они выглядели. как будто только с гряды. Медики сообщили, что лечение рака протонами эффективнее рентгенотерапии и гамматерапии. Запросили у физиков дешевые и простые ускорители для лечебных целей. Геологи возлагают надежды на луч ускоренных частиц, способных отыскивать на большой глубине полезные ископаемые. Выяснилось, что луч может заглянуть в глубину бетона или металла и отлично выполнять контрольные функции ... А Будкер уже рисовал новые картины: «Ярко светящийся лучи ускорителя, выпущенный в атмосферу, окружен клубами бурого дыма. Это горит воздух: хорошо известный процесс соединения азота с кислородом. Высокая эффективность и большая мощность новых ускорителей делают процесс получения азотной кислоты из воздуха и воды экономически выгодным. Недалеко время, когда из огромных кубов высотой в многоэтажное здание поезда станут вывозить продукцию ускорителя - тысячи тонн азотных удобрений» 11 • Фантастика? .. Да, сказал бы я, если бы к этому не имел отношения Институт ядерной физики. - Это наш знаменитый круглый стол,- показывали мне в институте,- весь аппарат лицом к директору, и все видят друг друга. У нас есть свои обычаи: за столом никто не добивается каких-то своих целей. Каждый только старается, чтобы его мысль была другими понята. Если кто-нибудь начинает исподволь добиваться преимуществ для своей лаборатории, Будкер останавливает: ты умен, а рядом еще двадцать девять человек, и неизвестно, кто умнее ... Я очень сожалел, что не сумел повидаться с Будкером, он был болен, врачи не выпускали его из дома. Но под конец дня я все же решился позвонить к нему на квартиру. В трубку услышал: «Приезжайте!» ... И вот мы сидим в креслах перед коттеджем под соснами. Будкер ворошит палкой старую листву на сырой земле; я чувствую, каких усилий стоит ему каждое слово, и уже не спрашиваю ни о чем, но он сам, делая паузы, говорит об элементарных частицах, а мне неловко и останавливать, желая поберечь его силы, потому что он оживился, рассказ ему этот, как видно, приятен, и мне остается запоминать. - Пока нет управляемого термоядерного синтеза, слова о том, что человек на земле всесилен - большое преувеличение. Зато овладев энергией термояда, люди станут действительно могущественны. Они сумеют растапливать айсберги, перекачивать реки, менять климат. Дождя, который падает на крыши электростанций, будет достаточно, чтобы станuия круглосуточно и бесперебойно вырабатывала электроэнергию из воды. Новое ядерное топливо - дейтерий - можно черпать из морей и океанов. Наступит эра, когда в руках человека будет больше энергии, чем он сумеет тратить. Термоядерная энергия не будет связана с дымом, пеплом, осадками. В отличие от урановых реакторов, новые установки не будут давать радиоактивных отходов, исчезнут проблемы удаления и захоронения вредных веществ. Грубо говоря, в термоядерный реактор заливается вода (водород) и выходит гелий. То же происходит на Солнце, только наш процесс будет более быстрым и управляемым. Представляешь, нет? - Андрей Михайлович,- спросил я.- Может случиться, что родиной управляемого термоядерного синтеза станет Сибирь? - Не исключено... Во многих лабораториях мира работы сейчас по термояду идут примерно на одном уровне. Управляемую термоядерную реакцию могут получить в ближайшие три-пять лет в любом научном центре. Это дело физиков нашего поколения. Международное агентство по атомной энергии при Организации Объединенных Наций первую международную конференцию по термояду собрало в 1961 году в Австрии, вторую в 1965 году в Англии, а третью в 1968 году в Советском Союзе - в Новосибирском академгородке. Здесь советские физики впервые сообщили об устойчивом удержании плазмы в замкнутых ловушках. По мнению зарубежных атомников, Сибирь стоит в ряду ведущих термоядерных центров мира . ... Пора прощаться, но уходить сейчас все равно что закрыть книгу научной фантастики, когда только стал вчитываться, увлекся сюжетом и хочется скорее взглянуть на последние страницы. - Как мы получили антиматерию, рассказывали, нет? Да, в институте мне показывали установку, где впервые получили сгусток антиматерии - он существовал часами. При свете «луча из антимира » фотографировался Жорж Помпиду: президентам европейских государств не так часто выпадает случай оставить потомкам свой портрет в свете античастиц. - Видишь ли, антиматерия является единственным известным сегодня источником энергии, способной доставить человека за пределы Солнечной системы, к далеким звездам, к иным мирам. Всех запасов термоядерной энергии морей и океанов не хватило бы для такого путешествия. А имея десять тонн антиматерии при скорости, близкой к скорости света, можно лететь к звездам, вернуться обратно младше своей жены, а если повезет, то и младше своего сына. Вот тогда и появится проблема «отцов и детей»! Ведь пока отец был в ракете, сын развивался в цивилизованном обществе и стал старше отца не только по развитию, но и по возрасту. Кто кого должен слушаться? .. Но шутки в сторону. Я думаю, что это не завтрашний день и не нашему поколению использовать энергию антиматерии. Хотя я бы не удивился, если бы через сорок-пятьдесят лет антиматерия была освоена практически. Сейчас эта проблема выглядит так же, как в тридцатые годы людям представлялись проблемы ядерной энергии. - К чему все это может привести, в конце концов? - спросил я. - Не исключено, что существуют антизвезды и антипланеты. Тогда путешествие к антимиру будет путешествием за золотым руном, за неисчерпаемым источником энергии. Если прибуксовать к Земле маленький островок антивещества, то это даст энергии больше, чем ее содержится во всем Мировом океане. Воображаешь, нет? ... Возвращаюсь ночным лесом в гостиницу «Золотая долина». На память приходит история, услышанная в Институте ядерной физики. Будкера пригласили в США, в лабораторию Стэнфорда, известную исследованиями элементарных частиц. Всем хотелось увидеть физика-ядерщика из Советского Союза, да еще из Сибири. За Уралом, в таинственной и сумрачной стране, изучают структуру атомного ядра и проблемы термоядерного синтеза - это звучало если не парадоксально, то, по меньшей мере, сенсационно. Конференц-зал был полон, на ступеньках в проходе между рядами сидели, поджав или скрестив ноги, студенты. И когда Будкер закончил доклад, смахнул тряпкой формулы с грифельной доски, в зале возник шум. Американцы обступили гостя, пожимали руки, приглашали на коктейль, удивлялись неожиданным результатам, а руководитель лаборатории профессор Пановски развел руками: - Надо подумать, не перебраться ли нам на Аляску!