Почему кинотеатр получил имя «Москва»? Пишут о ностальгии ученых, приехавших из Москвы, по столице.
Как кинотеатр стал Домом культуры «Академия»? Этого из написавших воспоминания не знает никто. Молчаливо предполагается, что все произошло самой собой. Но это не так. Была настоятельная необходимость сделать это. И когда теперь, в 2010 г., я читаю, что это здание хотят отдать обратно в Управление кинофикации, для меня это звучит дико. Правда, я успокаиваю себя тем, что не знаю реалий сегодняшнего дня.
Или, например, вдруг в своих воспоминаниях Анатолий Израилевич Бурштейн, президент кафе-клуба под интегралом утверждает следующее:
- В то время в «Москве» один раз в неделю показывали кино. Молодежи, которая тогда составляла в Академгородке что-то около восьмидесяти процентов, этого было мало. К тому же, рядом начиналось строительство Дома культуры, который потом станет Домом ученых.
Из трех фраз в этом высказывании только вторая соответствует действительности.
Чтобы сразу положить конец слухам и домыслам, я изложу те факты, которые я знаю. И отмечу, что не знаю.
Истории возникновения названия кинотеатра я не знаю . И никогда не интересовался ею. Но если бы это название было придумано кем-то в Академгородке, я бы знал об этом. Это на 100%. Думаю, что ностальгия ученых по  столице нашей Родины Москве тут ни при чем. Не было ностальгии, по крайней мере, у тех, кто мог бы предложить такое название.
Я не помню, чтобы в проекте городка у кинотеатра было какое-то название. Там было написано: широкоформатный кинотеатр на 800 мест. Так что, название было придумано кем-то перед открытием кинотеатра. Думаю, что оно родилось в недрах Управления кинофикации, на баланс которого был передан кинотеатр после сдачи его в эксплуатацию. Его надо было как-то назвать. Вот и назвали «Москвой». И вряд ли было обращение академика Лаврентьева в Управление кинофикации с просьбой дать кинотеатру это имя. Я бы знал и об этом. Возможно, историю с названием могли знать главный инженер УКСа А.С. Ладинский и зам. председателя СО АН по общим вопросам Л.Г. Лавров. Но их уже нет.
Может быть, в управлении кинофикации или в новосибирском горисполкоме  думали, что ученым будет приятно получить кинотеатр с названием "Москва". А получилось в насмешку. Я помню, что когда мы впервые увидели вывеску над кинотеатром, у нас название «Москва» вызвало смех. Дело в том, что многие крупные ученые сохранили свои квартиры в Москве (им специальным пунктом Постановления Правительства разрешили это сделать), а это название было как бы напоминанием им о том, что пора определяться. По крайней мере, я это воспринял именно так, да и многие мои знакомые тоже.

И не раз в неделю показывали кино в кинотеатре "Москва", а по нескольку сеансов каждый день. В 1963 году в Академгородке уже было много жителей. Это в 1960 году в "геологии" кино показывали раз в неделю, но тогда в Академгородке стояли только 5 трехэтажных домов.
Далее, когда был сдан кинотеатр «Москва», «рядом» не начиналось  «строительство Дома культуры, который потом станет Домом ученых». И никогда ни в проектах, ни в разговорах Дом ученых не назывался Домом культуры, хотя и предполагалось, что он его в какой-то степени заменит.  Дом ученых строился  с самого начала для ученых, и только для них. 
Не знаю, откуда Анатолий Израилевич почерпнул эти сведения. И никогда ни в проектах, ни в разговорах Дом ученых не назывался Домом культуры, и не предполагалось, что он его полностью заменит, потому что я хорошо помню разговоры среди академиков о членстве и приоритетах. И когда Дом ученых начал строиться, никто не называл его Домом культуры. А про Дом культуры для жителей Академгородка ответственные люди из УКСа говорили примерно так:
– Нам Правительство разрешило построить только один Дом культуры, и мы его построили.
             – Какой? Где?
             – «Юность».
             – А почему не в верхней зоне Академгородка?
             – Нас попросили строители, и мы не могли им отказать. Для их контингента рабочей молодежи это было очень важно.
             – ???
             – «Юность» недалеко, чтобы петь и плясать можно и проехать до нее.
             – А можно построить еще один, – в верхней зоне?
             – Правительство не позволит. Мы превысили все нормативы по числу посадочных мест на 1000 жителей. А когда будет сдан Дом ученых – нормы еще больше будут превышены, потому что он строится и финансируется по тому же разделу государственного плана - «Культура». И никто никогда дополнительных денег на строительство Дома культуры в верхней зоне не даст.
Это слова главного инженера УКСа А.И. Ладинского. И это была горькая правда.

– Нам нужен Дом культуры. Его не построили и строить не собираются. Между тем, он нужен, как воздух.
Что же делать? Опять допущена ошибка в проектировании Академгородка. Был построен ДК «Юность», но он был отдан строителям. Правда, руководители ДК «Юность» никогда не препятствовали, а наоборот, приветствовали приход в их самодеятельные коллективы жителей «верхней зоны» Академгородка. Но туда ездить было неудобно, многим хотелось, чтобы все было рядом, чтобы не надо было ехать на автобусе. Такова человеческая психология. Это было мне понятно.
Я начал с того, что спросил у Щербакова, почему построили вместо полноценного Дома культуры ублюдочный кинотеатр, да и тот передали городской организации. Щербаков не знал. Профсоюзные лидеры старого Объединенного комитета профсоюза, созданного еще на городской площадке СО АН, никогда не интересовались вопросом, что там строится в Академгородке для людей. Жилье строится? Хорошо! Школы, детские сады? Замечательно! Еще как-то понимались вопросы быта. А уж что касается культуры, это никогда никого не волновало. Тем более, никто не хотел вдаваться в такие детали, как кружки и клубы по интересам.
– Вот построят Дом ученых, – там все будет, – сказал Щербаков. А пока пусть ездят в «Юность»
– Ну а почему все же отдали это здание Управлению кинофикации?
– Да мы и не рассматривали этот вопрос. Это было сделано, видимо, автоматически. Всеми кинотеатрами в стране занимается это управление. Они и кинофильмы берут в кинопрокате.
Меня этот ответ не устроил. Я опять поехал в УКС к Ладинскому. В последнее время я замечал, что он меняется в лице, завидя меня. Так было и на этот раз. Ведь я приходил всегда с неприятными «трудными» вопросами. У меня к нему неприязни не было. И я уже привык к его неукротимому фонтану слов, который он извергал на меня вместе со слюной при каждой беседе.
У Ладинского было два своих аргумента и один чужой.
Первый аргумент заключался в том, что государственные нормативы строительства предполагают определенное количество посадочных мест в кинотеатрах и домах культуры на 1000 жителей. И что проект Академгородка выполнен в соответствии с этими нормативами. Что мы еще не достигли такого количества жителей, а нормативы уже превышены – ДК «Юность» и кинотеатр «Москва», а в перспективе еще и Дом ученых. Он привел цифры.
Второй аргумент заключался в том, что Дом культуры уже есть, а то, что он построен в микрорайоне Д не имеет никакого значения. Все равно в Академгородке. Так что, пусть не привередничают! Это он о нас, жителях верхней зоны.
Наконец, чужой аргумент был заимствован, как мне показалось, в доме Лаврентьевых, – Ладинский был весьма дружен с Верой Евгеньевной:
– Научной молодежи надо не по домам культуры ходить и не самодеятельностью заниматься, а решать научные проблемы. Они за тем и приехали в Сибирь.
Его позиция была мне ясна. Он не считал строительство кинотеатра, вместо полноценного дома или даже Дворца культуры, ошибкой проектировщиков или заказчиков и готов был отстаивать свою точку зрения. А на меня смотрел, как на "классового врага". Я задал последний вопрос:
– А почему передали здание на баланс Управлению кинофикации?
– Это не ко мне! Мы передали на баланс Управлению делами СО АН, а они уже передали его городу. Он торжествующе посмотрел на меня: «Как я тебя посрамил!»
Но меня было трудно остановить. Я распрощался с Ладинским, вежливо улыбаясь ему, понимая, что вслед за вопросом о Доме культуры я вскоре приду к нему с вопросом о Доме ученых. И что нас впереди еще ждут новые баталии.
– Да, мы передали здание кинотеатра на баланс Управления кинофикации, как и положено. А что? Что-нибудь не так? – спросил меня Лев Георгиевич Лавров. Управление делами СО АН входило в его епархию. По должности он был Заместителем председателя СО АН, но фактически был и управляющим делами. Эта ставка была свободной, потому что там была более скромная зарплата, хотя заместитель управделами был, - на этой должности сидел Николай Гаврилович Чусовитин, в недавнем прошлом то ли второй, то ли третий секретарь Советского райкома КПСС..
– А если бы ОКП захотел на базе этого здания сделать дом культуры, Вы бы сумели перерешить этот вопрос?
Лев Георгиевич Лавров был крепким хозяйственником, весьма интеллигентным человеком и большим умницей, – он все понимал с полуслова.
Это был не простой вопрос. Он мог бы решиться более просто, если бы здание было на балансе СО АН. Тогда Лаврову нужно было бы только обеспечить хозяйственное обслуживание этого здания, т.е. запланировать и получить от президиума СО АН штатные единицы электриков, сантехников, дворников и т.п. Заложить все эти расходы в сметы.
Штаты Дома культуры должен был обеспечить ОКП. В этом случае он должен был заранее (более, чем за год) запросить эти штатные единицы (и фонд зарплаты) у Обкома профсоюза работников высшей школы и научных учреждений, тот – у Облсовпрофа, а Новосибирский Облсовпроф – у ВЦСПС (Всесоюзный Центральный Совет Профессиональных Союзов). Вот какая длинная цепочка.
Теперь же здание принадлежало чужому дяде, и было неясно, согласится ли этот «дядя» вернуть его обратно. А если нет здания, то под что просить штаты и фонд зарплаты? Ситуация была очень трудной.
– Михаил Самуилович, сказал Лавров, – Вы считаете это очень важным?
– Да, очень.
– Ну так давайте попробуем. Принесите мне решение ОКП по этому вопросу. Мне нужно хорошо это обосновать, прежде всего, для Президиума СО АН. Предвижу, что это будет непросто.
Я обосновал. И на заседании Президиума ОКП было принято решение, подготовленное мною. Сигорский его поддержал, немного смягчив формулировки.
Обоснования для Президиума СО АН, которые мы выработали, были такими.
– Управление кинофикации не учитывает специфику Академгородка и показывает фильмы, не вызывающие интереса у жителей;
– в верхней зоне Академгородка отсутствует Дом культуры, что препятствует проведению идеологической работы с молодыми научными работниками и развитию художественной самодеятельности (я специально вставил «идеологию», чтобы была поддержка партийных органов или чтобы думали, по крайней мере, что она есть).
– по крайней мере до строительства Дома ученых необходимо:
    оказать поддержку (в т.ч. и финансовую) творчеству молодых ученых;
    организовать досуг членов их семей, особенно детей;
    иметь большой зал для мероприятий СО АН и его институтов;
   использовать зал для проведения лекций и бесед, приглашения артистов театра и музыкальных коллективов.
– все это может быть организовано Объединенным комитетом профсоюза, который получит для такой деятельности штатные единицы и фонд зарплаты под создаваемый Дом культуры.
Мы организовали большую кампанию, предварительно переговорили с каждым из членов Президиума СО АН, склоняя каждого поочередно на нашу сторону. На заседание Президиума я пришел вместе с Сигорским, его приглашали, как и секретаря парткома Мигиренко – эти два угла треугольника по тогдашним правилам и должны были всегда приглашаться. Я на заседании Президиума был впервые, и я никогда не видел, как проходят заседания «небожителей», каковыми они тогда для меня были.
Лаврентьев с недоумением прочитал вслух очередной вопрос повестки дня, посмотрел подготовленный проект решения, тут же высказался по поводу того, что молодежи надо заниматься наукой, а не ходить в кино и хотел перейти к следующему вопросу повестки дня. Я увидел растерянное лицо Сигорского. Он вдруг покраснел, как будто допустил непоправимую ошибку. Лицо его сразу стало жалким. Повисла тишина...
Как вдруг один за другим начали вставать с места и говорить Андрей Михайлович Будкер, Владислав Владиславович Воеводский и даже химик Николай Николаевич Ворожцов. Смысл их выступлений – надо поддержать Объединенный комитет профсоюза. Пусть сделает то, что задумал. Пусть столичные артисты приезжают к нам. Кстати, они очень хотят, но выступать им негде. И вообще, зал на 800 мест у нас один. Конференц-залы в институтах значительно меньше. А получить зал нельзя, надо оплатить стоимость киносеанса, а то и двух Поддержал нас и Мигиренко Он говорил коротко, но веско и умел находить нужные слова..
Лаврентьев обратился к Лаврову:
– А Вы тоже поддерживаете это предложение?
И Лев Георгиевич очень спокойно, по деловому ответил, что хозяйственные службы проработали это предложение и считают возможным его осуществить. Это их не затруднит. Все были дипломатами при «дворе Лаврентьева». Все очень быстро научились дворцовой дипломатии.
– Есть ли против? – с последней надеждой спросил Лаврентьев. Против не было. Наоборот, стразу несколько членов Президиума одновременно пробормотали слова поддержки.
Под таким напором Лаврентьев сдался. Президиум СО АН постановил просить облисполком (или горисполком – сейчас не помню) передать широкоформатный кинотеатр "Москва" Сибирскому отделению АН СССР для создания профсоюзного Дома культуры. До сдачи Дома ученых, как было записано в решении.
Мы ликовали. Начало было положено. Но впереди была еще огромная работа, и надо было затратить много усилий, чтобы добиться передачи от горисполкома. И это должно было занять довольно много времени. Все тогда думали, что решения будут принимать в течение 1963 года, в это же время будет вестись кропотливая работа по получению штатов и средств. И лишь в 1964-м, кинотеатр станет Домом Культуры.
На самом деле все получилось значительно быстрее. Главное, мы быстро получили от Новосибирского горисполкома решение на передачу кинотеатра «Москва» Сибирскому отделению АН СССР, и это была заслуга Л.Г. Лаврова. Он хорошо знал эти коридоры, поговорил, с кем надо, подготовил проект Решения, и уже на одном из ближайших заседаний Решение было принято.
После этого мы немедленно подали все документы в профсоюзные органы на создание ДК СО АН СССР. Да-да, именно СО АН. Кто там впоследствии в каких-то профсоюзных инстанциях заменил название на ДК «Академия» и почему, мне неизвестно. Но для меня это не играло большой роли. Решение Обкома профсоюза и Облсовпрофа мы получили довольно быстро, но эти решения не были окончательными. Вопрос о создании новых клубов и Домов культуры решал ВЦСПС в Москве. Со всеми необходимыми документами из Обкома профсоюза и Облсоврофа, а также с просьбой СО АН (письмо было подписано академиком Лаврентьевым), обоснованием штатного расписания и фонда зарплаты я поехал в Москву. Я впервые был в ВЦСПС, и меня поразило это огромное здание, густо заселенное профсоюзными чиновниками.
Мне пришлось пройти все необходимые кабинеты снизу доверху, рассказывая о Новосибирском научном центре, показывая фотографии Академгородка, отвечая на десятки вопросов, которые мне задавали, – кто из любопытства, а кто по делу. Всюду я встречал теплый прием. Мне все время шли навстречу, хотя я просил больше, чем они обычно давали домам культуры. Конечно, если бы построили не кинотеатр, а здание побольше и назвали его Дворцом культуры, то и получили бы мы много больше. Но это уже исправить было нельзя.
Наконец, собрав все визы на проекте решения, я добрался почти о самого верха и сдал документы для включения в очередную повестку дня Президиума ВЦСПС. Я хотел было поговорить и с Председателем ВЦСПС Виктором Васильевичем Гришиным (впоследствии он был первым секретарем московского горкома КПСС и членом Политбюро), но мне сказали, чтобы я и не надеялся на встречу с ним. Он член ЦК КПСС и очень занятой человек.
Меня отправили домой, и уже через две-три недели мне позвонили из Обкома профсоюза и сообщили, что ВЦСПС принял положительное решение. Оно было точно таким, как было написано в подготовленных бумагах, только название ДК СО АН СССР, было изменено на ДК «Академия». А Л.Г. Лавров сообщил мне, что Сибирское отделение выделило из своих штатов электрика-сантехника и уборщицу.
Теперь мы могли сами распорядиться и зданием, и средствами, да и возможности по организации культурной жизни были у Дома Культуры несравнимо большими, чем у ОКП. Но это произошло позже, - в апреле 1963 года, когда ни Сигорский, ни Щербаков уже в ОКП не работали.