Под клумбой искали скелет императрицы
Дождливый октябрь в Новосибирске благополучно заканчивается — без погромов и потрясений, а вот в Новониколаевске 1917 года октябрь выдался неспокойным, как и вообще весь тот революционный год.
Кадетская ежедневная газета «Свободная Сибирь» рассказывала, например, об удивительном случае, имевшем место во дворе новониколаевского купца и бывшего городского головы Владимира Жернакова:
Собравшаяся на усадьбе толпа в 100-150 человек была загипнотизирована пьяным безумцем, который вдохновенным видом сумел внушить собравшимся солдатам 6-й и 8-й роты 22-го полка веру в невероятные речи о том, что под клумбой зарыт труп жены Николая Первого и труп какого-то министра, которого если откопать, то конец войне и всех солдат отпустят по домам.
Возбуждённые хмелем грязные энтузиасты в ожидании невероятного чуда клумбу перекопали, однако никаких скелетов в глубокой яме не обнаружили. Какие скелеты? Ведь речь шла об Александре Фёдоровне, супруге Николая Первого (даже не Второго!), урождённой принцессе Фридерике Луизе Шарлотте Вильгельмине Прусской, российской императрице из рода Гогенцоллернов, почившей в Царском Селе 20 октября 1860 года. Доподлинно известно, что она была погребена в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. В то время на правом берегу Оби не существовало никакого города, не было и усадьбы Жернакова, не было и клумбы, не построили ещё и Транссиб.
В нынешнем октябре в Новосибирске если и рыли ямы, то это были не пьяные солдаты, а трезвые джигиты из среднеазиатских республик, и искали они отнюдь не трупы аристократов, а трубы водопроводов.
Вообще, дислоцированные в Новониколаевске солдатские части наводили на мирных мещан ужас. В то время население города насчитывало 107 тысяч человек, а военный гарнизон — 45 тысяч! Почти половина! Город был перенасыщен вооружёнными воинами. Вот представьте: сейчас в Новосибирске живёт полтора миллиона человек, а если к ним прибавить ещё тысяч семьсот военных — какова была бы атмосфера на улицах и площадях?
Пресловутый Приказ № 1, изданный в ходе буржуазной революции Петроградским Советом депутатов трудящихся 1 марта 1917 года, отменял титулование офицеров, нарушал принцип единоначалия в армии, подчинял командиров выборным солдатским комитетам. Воинская дисциплина, по сути, рухнула. Ошалевшие от либеральных реформ, истосковавшиеся по дому, солдаты горланили вульгарные частушки, пьянствовали, скандалили, охотились на глухих окраинах за женщинами. Газеты рассказывали: в начале октября на углу Николаевского (Красного) проспекта и улицы Семипалатинской (Орджоникидзе) трое солдат напали на офицера и его спутницу, раздели их до нижнего белья и публично глумились над ними.
А что же полиция? А полиция в результате Февральской революции была разогнана: ещё в марте были арестованы либо сбежали полицмейстер, его помощники, сыщики, околоточные надзиратели, приставы и городовые. Пытались создать милицию, однако её отряды были очень слабы, к тому же в ряды милиции порой попадали отчаянные люди с криминальным прошлым. Революционеры всех мастей имели опыт сидения за решёткой, знали тюремные порядки, однако опыт ловли преступников у них отсутствовал. Правительство Керенского по амнистии освободило 15 тысяч уголовников, которые тут же с новой энергией принялись за старое — воровать да грабить. Жители, по сути, остались без охраны от бандитов, жуликов и любых вооружённых людей.
Изготовление и продажа алкоголя официально были запрещены, но на улице Гудимовской (Коммунистической) в местной «Швейцарии» (так назывался сад) вполне открыто торговали маньчжурским спиртом.
Декретом 1 сентября 1917 года Временное правительство провозгласило Россию республикой — не дожидаясь Учредительного собрания, что лишь усилило анархию в дальних провинциях государства. В Новониколаевске и без того было двоевластие, раздрай элит, как сейчас говорят, а тут ещё и — Республика. Политику Временного правительства проводило Городское народное собрание; ему противостоял Совет рабочих и солдатских депутатов. Царское правительство в условиях войны хоть как-то регулировало экономику, а сменившие его временные министры потеряли рычаги управления.
В начале октября на Ярмарочной площади (площади Ленина) возле Городского торгового корпуса, где в то время размещались управа и Городское народное собрание, толпились злые мещане: «Обещали много — и земли, и воли, а на деле мы не получили ничего»; «При царе было лучше; он плохой человек, но всё же не забывал бедняков, в голодные годы даром выдавал хлеб»; «Как только избрали в комитеты социалистов, так они сразу же изменили народу; вместо того чтобы улучшать положение бедноты, назначили себе большое жалованье и живут припеваючи»; «Солдаты наели себе толстые шеи в комитетах! На фронт их, а сюда тех, которые почернели в окопах».
В 2015 году протестные митинги организовывали бывшие торговцы барахолки
Сознательные железнодорожники организовали 3 и 5 октября протестные митинги; они требовали контроля над производством и распределением продуктов, реформы продовольственных управ, ареста реакционеров, приветствовали создание Комитета охраны революции в городе. Кто такие реакционеры, как реформировать систему распределения продуктов, где их взять — об этом представления в народе были смутные. Между митингами, 4 октября, разнопартийные активисты на объединительном совещании пытались возродить Комитет спасения революции, созданный ещё в августе: «Ввиду злостной агитации против революционных организаций в связи с повышением хлебных цен и созданных благодаря этой агитации волнений народных масс призвать к деятельности образованный в дни Корниловского мятежа Комитет спасения революции, переименовав его в Комитет охраны революции».
Однако все эти размежевания и объединения уже не работали. Никто не верил в способность Керенского и его министров накормить и успокоить народ, достигнуть успехов на фронте. Ведь война-то продолжалась! В 6 часов утра 25 октября в Петрограде матросы заняли Государственный банк и закрыли редакции центральных газет. Александр Керенский покинул столицу — отбыл на фронт. В 21:40 раздались символические выстрелы с крейсера «Аврора» и из Петропавловской крепости. В 23 часа первые группы восставших проникли в Зимний дворец. Через три часа членов Временного правительства взяли под стражу. В 5 часов утра 26 октября Второй всероссийский съезд Советов в Смольном принял воззвание к стране «Вся власть Советам!». На места пошли телеграммы о свержении буржуазного правительства.
В Новониколаевске местные власти не поверили телеграммам из столицы о смене режима. Но зато оживились малочисленные большевики.
27 октября они организовали собрание единомышленников для оглашения депеши из Петрограда. Их не пустили в приличные помещения в центре города, и большевики собрались на окраине — в Закаменской части, на улице Самарской, в двухэтажном здании мужского училища, построенного Андреем Крячковым. Один из ветеранов позднее, уже при советской власти, так описывал это событие:
Якушев и заведующий школой стояли у входа. Народ подходил. Когда Сильвестр Иванович начал речь, зал насторожился.
— Товарищи! В Петрограде власть взяли большевики. Социалистическая революция победила. Избрано новое рабоче-крестьянское правительство во главе с Лениным.
Раздались восторженные возгласы.
— Отныне наступает новая полоса в истории России, и данная, третья русская революция должна в своём конечном результате привести к победе социализма.
Эти слова встретили громом аплодисментов. Люди срывались с мест, руки тянулись к портретам Керенского, Брешко-Брешковской, народ громко и настойчиво требовал:
— Буржуазного брехуна Керенского со стены долой!
В наши дни это историческое здание, перестроенное и капитально отремонтированное, занимает школа № 19. Её окончил в своё время олимпийский чемпион Александр Карелин. Улица Самарская ещё в 1924 году переименована в улицу 9-го Ноября (по старому стилю — 27 октября). От неё мало что осталось, даже школа имеет адрес по улице Богаткова. В 1966 году, когда умер Сильвестр Якушев, соседнюю улицу Змеиногорскую переименовали в память о старом большевике. Змеиногорской улица называлась потому, что первыми на ней поселились люди, «приписанные» к Змеиногорскому руднику на Алтае.
Потребовалось ещё некоторое время, чтобы вести из столицы нашли подтверждение. Городская Дума решительно осудила незаконный захват власти большевиками, ведь будущее государства должно было решить Учредительное собрание, а сторонников Троцкого и Ленина в нём было немного. Однако местные большевики действовали. Они в течение ноября сформировали отряды Красной гвардии, куда вошли грузчики, железнодорожники, рабочие электростанции. Оружие им выдали из арсенала местного гарнизона по распоряжению прапорщика Ботко, одного из руководителей Совета рабочих и солдатских депутатов. 14 декабря 1917 года Новониколаевский Совет рабочих и солдатских депутатов по предложению большевиков принял резолюцию о переходе власти в городе к этому самому Совету.
Заместитель председателя Совета А.И. Петухов и член президиума исполкома А.А. Черепанов с отрядом красногвардейцев силой изгнали из помещения управы городского голову и его коллег.
В городе до 25 мая 1918 года установилась власть большевиков. А потом случился мятеж белочехов. Впереди были годы Гражданской войны с их грабежами и массовыми расстрелами, эпидемиями тифа и холеры, голодом и погромами.
Нас отделяет от тех событий почти век; через пару лет — юбилей Октября. Кажется, теперь никто не станет искать труп императрицы под клумбой купца или бывшего мэра (хотя почему же? в Москве вновь на повестке дня — останки царской семьи, идут очередные экспертизы; и хоть бы кто проверил достоверность мумии Ленина: вдруг подменили?).
Теперь всюду мобильные телефоны, цифровое телевидение, интернет, автомобили... Но в России по-прежнему катастрофически не хватает здравого смысла, чувства достоинства, силы воли. Сто лет — коту под хвост?
