У нас тут с недавних пор ввели новшество — шашлыки на городском пляже затеяли продавать. Да не какие-нибудь, поджаренные на сковородке и для блезиру насаженные на шампура, а естественные. Поставили жаровню; повар возле нее крутится — настоящий грузин или, может быть, армянин; два подручных у него — один угли ворошит, другой мясо готовит. В общем, — конвейер.
При нашем резко континентальном климате и, стало быть, очень жарком лете — полная имитация Кавказа. Не надо в Сухуми ехать или куда на Пицунду. И, конечно, среди отдыхающих на пляже это дело сразу получило громадную популярность.
В прошлое воскресенье мы с Жорой Виноградовым тоже соблазнились. Подошли и заняли очередь. Очередь порядочная — человек восемьдесят голых людей. Однако двигается. И довольно быстро. Как минута — шашлык, как еще минута — еще шашлык.
Конечно, большинство товарищей берут по два, так что, в общем и в целом, время удваивается, но, в принципе, терпимо.
Ну, значит, стоим — ждем. Слюнки пускаем.
Как вдруг сбоку, слева подходит к повару какой-то гражданин в кепочке, по-выходному одетый и говорит:
— Здорово, Гога. Подкинь-ка мне один прутик. А то жарко что-то.
— А-а, — говорит повар, не переставая орудовать возле жаровни, — салям, салям, — и подкидывает этому гражданину одну порцию, какая получше.
Ну, мы молчим. Не возражаем. Видим, ничего здесь особенного — вполне рядовое явление. Когда человек на такой жаре целый день возле огня калится — имеет он право угостить хорошего знакомого? Имеет.
Дальше события развиваются так: этот, в кепочке, быстро очистил прутик — видно, действительно, крепко согрелся человек — и говорит:
— Давай второй.
Очередь опять молчит. Отчасти потому, что народ у нас все же очень терпеливый, отчасти потому, что каждый, наверное, думает про себя: «Ну, кто не без греха».
Да… А этот, в кепочке, доел второй шашлык и говорит:
— Давай третий.
Тут самая передняя гражданка не выдержала.
— Послушайте, товарищ, — говорит, — это уже свинство! Ну сколько можно? Ну один, ну два, но не три! Я полтора часа отбухала на солнце, а теперь должна ждать! Что — этот гражданин привилегированный или красивее других?
— Зачем красивее? — отвечает повар. — Это грузчик наш.
— Что-то он не похож на грузчика! — замечают из очереди. — Ишь, выфрантился!
— А он сегодня выходной, — поясняет один из подручных.
Ну, ладно. Опять замолчали. Раз грузчик — это понять можно. У нас ведь людям лишнего объяснять не требуется. Черт с ним, пусть этот грузчик нажрется своих подопечных шашлыков — мы не облезем.
А грузчик, между тем, прикончил третий шашлык и говорит:
— Давай четвертый.
Жора Виноградов позади меня захлебывается:
— Ах, наглец, — и тычет в спину кулаками.
Я повернулся, схватил его за плечи.
— Жора! — говорю. — Тише! Меня-то не калечь — я тут при чем!
Но у него уже глаза стеклянные, и он, кроме этого выходного грузчика, никого и ничего не замечает.
А грузчик, видать, насчет дипломатии ни в дугу — никак не может оценить обстановку. Утерся и говорит:
— Давай пятый!
…Короче — на седьмом шашлыке все и произошло. Задние поднаперли, передние не удержали, а может, не захотели удерживать — жаровня перевернулась, шашлыки — в разные стороны, угли на землю. Там кто-то необутыми ногами по углям прошелся — и, боже мой, что началось!..
Милиционер прибежал, а кого забирать — не знает, все же голые. Ну, он схватил этого будто бы грузчика — как одетого. И еще одного постороннего товарища замел — при галстуке и лицо довольно интеллигентное.
Мне лично за все это сделалось стыдно — за это, в общем-то стихийное недоразумение и мое невольное в нем участие.