Иногда в сердцах новосибирец скажет про свой город – «большая деревня». Действительно, из иллюминатора самолёта можно увидеть огромные площади, занятые частным сектором и огороды, огороды… Партийная номенклатура стыдилась этих районов, поэтому с 30-х годов из исторической хроники исчезла целая республика городских жителей, убирающих ежегодный урожай со своих крохотных земельных участков чуть ли не рядом с Оперным театром. «Частная» жизнь не попадала в контекст коммунизма, в стране бурлила общественная и коллективная жизнь. Про тёмные переулки малоэтажной застройки бродили невероятные слухи. Однажды известный новосибирский архитектор-градостроитель Валерий Павлович Блинков шёл через знаменитую каменскую нахаловку поздно вечером. На мостике его поджидали местные «джентльмены удачи». Поскольку Блинков был одет в дублёнку, то «джентльмены» предложили незатейливый обмен его одежды на их телогрейку. Но в последний момент каменские «ребята» почему-то заинтересовались родом занятия жертвы. Валерий Павлович честно признался, что он архитектор. Затем, всё так же по желанию грабителей, автор многих градостроительных идей подробно рассказал об архитектуре, а также о будущем Новосибирска, в частности, о будущем окружающей их Каменки. Местные разбойники вернули дублёнку архитектору и отпустили домой, предупредив, что они не каждый день здесь, есть и другие, поэтому не советовали повторять попытку пересечения столь криминального района. Вот так сильно хотелось изменений в жизни…

Будущее завораживало жителей трущоб и необустроенных жилищ, поэтому они, сидя на чемоданах, ждали счастливого сноса, когда толпа прописанных родственников получит долгожданный квартирный рай с тёплым туалетом. Время шло, однако благоустроенная центральная Коммунистическая улица ближе к Каменке медленно превращалась в Коммунистический спуск, а затем и вовсе заканчивалась Коммунистическим тупиком. Правда, часть каменской нахаловки снесли, создав на многие годы неблагоустроенный пыльный пустырь. Ушли люди, засыпали речку… Но на акварелях Н.Грицюка сохранился фантастический образ каменской нахаловки, сверхплотного и сверхнеблагоустроенного неформального поселения, существовавшего с первых дней истории Новосибирска. Когда вице-президент Никсон приезжал в Новосибирск, он спросил, что это за бараки в припойменной территории. «Свинарники» - последовал ответ. Увидев телевизионные антенны на крышах домов, Никсон отметил: «У вас просто невероятно просвещенные свиньи…». Именно визит антисоветского государственного деятеля США предопределил судьбу каменского поселения. Его снесли…

Когда-то построить в частном секторе двухэтажный дом было нельзя, и с точки зрения согласования, и по причине острого дефицита строительных материалов. Сегодня частный сектор устал ждать. В нарушение всех строительных, пожарных и юридических норм, суровые сибирские мужики реконструируют своё убогое жилище - надстраивают, пристраивают. Застройка стала неоднородной и сложной для будущих «бульдозерных» сносов, несмотря на то, что градостроительный кодекс, казалось бы, облегчил этот процесс. Сегодня конфликты, связанные с новым строительством вместо ветхого жилья, из-за несовершенства законодательства стали повседневностью. Именно поэтому Новосибирск в недалёком будущем станет городом резких социальных контрастов. В ста – двустах метрах от будущих двадцати-тридцатиэтажных высоток на ул.Кирова пока ещё долго будут оставаться не только деревянные покосившиеся дома, но и даже грунтовые дороги без вечернего освещения.

И всё-таки, Новосибирск пока ещё «большая деревня», но не из-за частного сектора, а скорее всего из-за негородской ментальности самих горожан. Поэтому новое строительство зданий, мостов, магистралей и транспортных развязок, далеко не у всех вызывает восторг.  Мы не научились быть добрыми и отзывчивыми соседями, не умеем договариваться и уважать друг друга. Непонятное никому будущее строительство часто схоже для нас с атакой пришельцев. Это необычайно тревожит. Как следствие, неразрешимые конфликты, волевые решения. Проигрывают при этом все.

В эпоху появления железной дороги звучали обоснованные доводы, что это принесёт непоправимый вред здоровью, так как при скорости 60 км/ч человек обязательно должен потерять сознание. Сегодня, когда есть скоростные поезда Японии, это кажется смешным. Вредность проживания в высотных зданиях обсудили почти все новосибирские региональные печатные издания. Остаётся только загадкой, почему в Гонконге, «небоскрёбном городе», средняя продолжительность жизни 79,7 лет (в средневековом традиционном Люксембурге, как и во всей Европе, меньше в среднем на 2-3 года), а в России, в которой для большинства людей девятиэтажка это небоскреб, всего только 66,5 лет! Несмотря на то, что вся страна жила в невысоких домах, мечтою советского человека было всё-таки поселиться в одной из знаменитых «сталинских» высоток, что и подтверждалось в фильме «Москва слезам не верит». Вся нормативная система СНиП в СССР была ориентирована так, чтобы высотные здания строились только в Москве, а провинции предлагалось для этого получить разрешение после продолжительных и изнурительных согласований. Чаще это заканчивалось отказом, тем более, что пожарные местные подразделения не обеспечивались должным образом спецтехникой. Точно так же в своё время был построен Петербург, когда Пётр I указом просто запретил каменное строительство во всех городах, кроме столицы, а каждый въезжающий в  Петербург обязан был привести камень. Именно с тех пор и стало известным изречение: «Камень за пазухой».

Последнее время высотное строительство стало просто фактом для Новосибирска, поэтому городу вряд ли грозит судьба «большой деревни» или «одноэтажной Америки». Большая часть частного сектора всё-таки остается ветхим жильём. Что касается возделываемых земельных участков, то огороды в Новосибирске отнюдь не экологичны, как наивно думают домохозяйки. Наша промышленность в санитарных зонах, где часто присутствует застройка как частного сектора, так и садоводческих обществ, «обогатила» почву отнюдь не удобрением, а свинцом, ртутью и прочими элементами таблицы Менделеева. Грустно, но даже зная это, люди продолжают употреблять в пищу столь сомнительные продукты.
Ссылка